Краткая история любви дафниса и хлои. Древнегреческий роман о любви

Дафнис и Хлоя

Сюжет романа в позднейшее время

Сюжет романа лёг в основу оперы Ж. Б. Буамортье «Дафнис и Хлоя», балета Мориса Равеля «Дафнис и Хлоя », новеллы для фортепиано Николая Метнера «Дафнис и Хлоя».

Тексты и переводы

Греческий текст: Erotici Scriptores graeci. Vol. I (1858)
В серии «Loeb classical library » издан под № 69 (вместе с «Романом о Нине», Парфением и «Александрийским фрагментом»; см. онлайн)
В серии «Collection Budé»: Longus . Pastorales (Daphnis et Chloé). Texte établi et traduit par J.-R. Vieillefond. 2e tirage 2002. CCXXI, 275 p.

Русские переводы:

Дафнис и Хлоя. Древнегреч. роман Лонгуса . / Пер. и предисл. Д. С. Мережковского. СПб., 1896. 160 стр.
Лонг . Дафнис и Хлоя. / Пер. С. П. Кондратьева. (Серия «Античная литература»). М.-Л.: Academia, 1935. 197 стр.
- Ред. перевода, вступ. ст. и примеч. М. Грабарь-Пассек. М.: Гослитиздат, 1957. 150 стр. 15000 экз.
- М.: Худож. лит., 1964. 179 стр. 30000 экз.
- Античный роман. (Серия «Библиотека всемирной литературы», том 7). М., 1969.
- Античный роман. М.: Худож. лит. 2001. С. 165-234.

Ссылки

Примечания

См. также

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Дафнис и Хлоя" в других словарях:

См. Лонг. Литературная энциклопедия. В 11 т.; М.: издательство Коммунистической академии, Советская энциклопедия, Художественная литература. Под редакцией В. М. Фриче, А. В. Луначарского. 1929 1939 … Литературная энциклопедия

ДАФНИС И ХЛОЯ, Россия, Странник (Россия), 1993, цв., 105 мин. Эротическая мелодрама. По мотивам одноименного романа Лонга. Вольная экранизация книги древнегреческого писателя о событиях, происшедших на острове Лесбос в IV веке нашей эры. В ролях … Энциклопедия кино

"Дафнис и Хлоя" - ДÁФНИС И ХЛÓЯ (Daphnis et Chloé), балеты на сюжет романа Лонга, 1) Одноактный балет в 3 картинах. Комп. М. Равель, сцен, и балетм. М. М. Фокин. 8.6.1912, Русский балет Дягилева, Т р Шатле, Париж, худ. Л. С. Бакст, дирижёр П. Монтё; Дафнис… … Балет. Энциклопедия

Дафнис и Хлоя - Д афнис и Хл оя, Д афниса и Хл ои … Русский орфографический словарь

Лонг (Longos) III в. до н. э. ?

Дафнис и Хлоя (Daphnis kai Сhlоe) - Роман-идиллия

Действие происходит на хорошо знакомом грекам острове Лесбосе в Эгейском море, и даже не на всем острове, а в одной только деревне на его окраине.

Жили там два пастуха, один козопас, другой овцевод, один раб, другой свободный. Однажды козопас увидел: коза его кормит подкинутого ребенка - мальчика, а при нем пеленка пурпурная, застежка золотая и ножичек с рукояткой из слоновой кости. Он его усыновил и назвал Дафнисом.

Прошло немного времени, и овцевод тоже увидел: овца его кормит подкинутого ребенка - девочку, а при ней повязка, шитая золотом, золоченые туфельки и золотые браслеты. Он ее удочерил и назвал Хлоею. Они выросли, он - красавцем, она - красавицею, ему пятнадцать, ей тринадцать, он пас своих коз, она своих овец, вместе резвились, дружили, "и можно б скорее увидеть, что овцы и козы врозь пасутся, чем встретить порознь Дафниса с Хлоею".

Было лето, и случилась с Дафнисом беда: он оступился, попал в волчью яму и чуть не погиб. Хлоя кликнула соседа, молодого пастуха-волопаса, и вдвоем они вытащили Дафниса из ямы. Он не расшибся, но был весь в земле и грязи. Хлоя повела его к ручью и, пока он купался, увидела, какой он красивый, и почувствовала в себе что-то странное: "Больна я, а чем - не знаю; не ранена, а сердце болит;

Сижу в тени, а вся пылаю". Слова "любовь" она не знала, но, когда сосед-волопас поспорил с Дафнисом, кто красивей, и они решили, чтобы Хлоя поцеловала того, кто ей больше нравится, то Хлоя сразу поцеловала Дафниса. И после этого поцелуя Дафнис тоже почувствовал в себе что-то странное: "Дух у меня захватило, сер....

ДАФНИСЪ И ХЛОЯ

Повѣсть Лонгуса

Поэма Дафнис и Хлоя так хороша, что в наши скверные времена нельзя сохранить в себе производимого ею впечатления, и перечитывая ее, изумляешься снова. Какой вкус, какая полнота, и нежность чувства! Их можно сравнить с лучшим, что только было написано. Требуется написать целую книгу, чтобы, как следует, оценить достоинства этой поэмы. Следовало бы ее перечитывать раз в год, чтобы научаться из нее и вновь чувствовать впечатления ее большой красоты.

Охотясь однажды на острове Лезбосе, я увидел в лесу, посвященном Нимфам, самое прекрасное, что когда-либо видел во всю мою жизнь: произведение живописи, историю любви. Роща, сама по себе, была прекрасна. Тенистые деревья, разнообразные цветы, журчащие воды. Источник питал и цветы, и деревья. Но ничто не могло сравниться с картиною, очаровательным произведением художника, изображением любви. Многие люди, даже из чужих земель, приходили туда на поклонение Нимфам, желая увидеть эту картину. На ней художник изобразил женщин, рожавших, других, облекавших детей пеленами, младенцев, покинутых на произвол, животных, которые питали их, пастухов, которые принимали их, юношей и дев, соединявшихся в любви, разбойников на море, нападение врагов на суше.

Эти образы и многие другие, тоже любовные, наполнили меня таким изумлением и радостью, что я пожелал написать о них повесть. И так, я попросил, чтобы мне подробно объяснили картину и, выслушав все со вниманием, сочинил эти четыре книги, которые посвящаю, как жертву, богу Любви, Нимфам и Пану. Это произведение да будет вместе с тем сокровищем, полным прелести для всех людей: болящий найдет в нем исцеление, огорченный - усладу, тот, кто любил - воспоминание, тот, кто еще не знал любви, - посвящение в ее таинства. Ибо никто не избег или не избегнет любви, пока на земле будет красота и глаза, чтобы видеть ее. Но да позволит мне бог Любви, - описывая чужие страсти, самому оставаться свободным и мудрым.

Книга первая

Митилены - большой и красивый город на Лезбосе. Он пересечен каналами, в которые тихо вливается морская вода, и украшен мостами из белого, гладкого камня. Он кажется не городом, а островом. В соседстве, приблизительно в двух стах стадиях от Митилен, богатый человек владел землею. Это было прекрасное место: горы, обильные дичью, поля пшеницы, холмы, покрытые лозами, луга для пастбищ. Море окружало владение, и нежные волны набегали на тонкий песок побережья.

На этой земле козий пастух, по имени Ламон, нашел однажды ребенка, которого кормила коза. Вот как это случилось. Под кустами терновника, обвитого побегами густого плюща, зеленел мягкий дерн. На нем лежал ребенок. Туда часто бегала коза; она, то и дело, исчезала, покидая своего козленка, чтобы проведать младенца. Ламон это заметил и стал жалеть покинутого сосунка. Раз, в самый полдень, он пошел по следам козы, и увидал, что она подходит с осторожностью, чтобы нечаянно не ранить копытом, лежащего на траве ребенка, который выжимает молоко из сосцов козы, как будто сосет грудь матери. Пастух, с удивлением, приблизился и увидел мальчика, красивого, здорового, в пеленках из более роскошной ткани, чем та, которая соответствовала его несчастному положению. Ибо ткань была пурпуром с пряжкою из чистого золота. Рядом лежал маленький нож с ручкою из слоновой кости.

Сначала он подумал, не взять ли с собою памятные знаки, покинув ребенка. Но потом устыдился при мысли, что он менее сострадателен, чем коза. И так, дождавшись ночи, взял он с собою все - драгоценные предметы, вместе с ребенком, и даже привел козу к жене Миртале. Миртала весьма изумилась и спросила его, не рождают ли ныне козы мальчиков. Ламон рассказал ей с подробностями, как нашел покинутого ребенка, как увидел, что коза его кормит, и как ему было стыдно оставить его на произвол судьбы. Миртала вполне одобрила действия мужа. Они заперли на замок предметы, найденные с ребенком, стали говорить всем, что он - их собственный, и дали ему козу в кормилицы. Для того, чтобы самое имя его звучало по-сельски, решили назвать его Дафнисом.

Два года спустя, с пастухом овец, пасшим стадо свое по соседству, случилось то же самое. По близости был грот, посвященный Нимфам - огромная скала, пустая внутри, закругленная снаружи. В самом камне утеса были изваяны статуи нимф, с босыми ногами, с руками, голыми до плеч, с локонами, вьющимися вокруг шеи, с улыбкой на губах - как бы пляшущие в хороводе. Вход в пещеру занимал середину скалы. Оттуда струился ключ, и воды его, стекая, образовали целый ручей. Перед гротом зеленела ясная луговина, на которой влажность питала мураву, нежную и обильную. Здесь висело множество деревянных чаш для молока, флейт бога Пана, флейт из неровных сложенных тростников, и свирелей - жертвоприношений пастухов былых времен.

ДАФНИСЪ И ХЛОЯ

Повѣсть Лонгуса

Книга первая

В это убежище Нимф, овца, которая только что родила ягненка, хаживала так часто, что пастух несколько раз думал, что она заблудилась и больше не вернется. Решившись наказать ее и отучить от дурной привычки, взял он ивовую зеленую ветвь, согнул ее на подобие силка, и пошел к утесу, чтобы поймать беглянку. Но, войдя в пещеру, пастух нашел то, чего не ждал: увидел, как овца с материнскою нежностью дает сосать ребенку вымя, полное молоком. А тот весело и жадно прикладывает то к одному сосцу, то к другому свои губки, розовые и чистые, потому что каждый раз, как, насытившись, он переставал сосать, овца заботливо вытирала ему лицо языком. Ребенок был девочкой. Рядом лежали пеленки и памятные знаки: золотая сетка для волос, золоченые полусапожки и туфельки, шитые золотом.

Полагая, что в этой находке есть нечто божественное, наученный овцою состраданию, Дриас взял девочку на руки, положил памятные приметы в кожаный мешок и, обращаясь к Нимфам с молитвой, просил, чтобы они послали ему счастия за его заботы о маленькой их дочке. Когда пришла пора отводить стадо в овчарню, вернулся он в хижину, сообщил жене то, что видел, показал находку и посоветовал ей смотреть на ребенка, как на собственную дочь, - так ее и воспитывать, никому не открывая тайны. Напэ - таково было имя жены Дриаса - с того самого дня сделалась матерью: баловала и любила ребенка, как будто боялась, чтобы овца не превзошла ее нежностью, и для более верного сохранения тайны, выбрав имя тоже сельское, назвала девочку Хлоей.

Мальчик и девочка скоро выросли, и оба были так прекрасны, что мало походили на прочих поселян. Уже Дафнису было пятнадцать лет, а Хлое на два года меньше, когда Дриасу и Ламону приснился один и тот же сон: Нимфы пещеры, откуда вытекал ключ, и где Дриас нашел девочку, передавали Дафниса и Хлою отроку, столь же прекрасному, как и блаженному, имевшему крылья за плечами и маленькие стрелы с маленьким луком. Отрок, прикоснувшись к обоим одной и той же стрелою, приказал ему - пасти коз, ей - овец.

Сновидение опечалило стариков. Им было грустно, что детям также назначено судьбою только пасти стада, потому что до тех пор они думали, что роскошь младенческих одежд предрекает им более завидную участь. И, надеясь на эту участь, они дали приемным детям более нежное воспитание, научили их чтению и всему, что сельская жизнь представляет доброго и благородного. Тем не менее, Ламон и Дриас решили поступить так, как боги повелевали, с теми, кого боги спасли. Рассказав друг другу сновидение и принеся жертву в присутствии Нимф окрыленному Отроку - имени его они еще не знали - Ламон и Дриас послали своих питомцев, новых пастухов, пасти стада и научили их тому, что следовало делать; как выгонять стада на пастбище до полудня; затем, когда полуденный жар спадает, в какой час водить на водопой, и когда загонять обратно в хлев; в каких случаях употреблять посох, - в каких - голос. Они же, исполнившись великою радостью, как будто им доверили важное дело, начали с того, что полюбили своих коз и овец более, чем их любят обыкновенные пастухи, потому что Хлоя была обязана овце спасением жизни, а Дафнис не забывал, что коза вскормила его, покинутого людьми.

Была ранняя весна. Всюду рождались цветы - в рощах, на лугах и по горным склонам. Воздух был полон жужжанием пчел, щебетанием птиц, блеянием новорожденных ягнят. Овцы прыгали на холмах, пчелы гудели в траве, птицы наполняли пением листву. Между тем как все, таким образом, следовало сладостным законам природы, они, юные и нежные, подражали тому, что видели и слышали: слыша пение птиц - пели, видя, как овцы прыгают - прыгали с легкостью и, подобно пчелам, наслаждались цветами: срывая, одни клали себе на грудь, из других плели венки, которые приносили в жертву Нимфам.

Между тем как они пасли стадо по очереди, все было у них общее. Нередко Дафнис отыскивал заблудившихся овец. Нередко Хлоя сгоняла с вершины обрывистого утеса слишком отважную козу. Иногда один охранял оба стада, пока другой забавлялся веселыми играми. То были игры пастухов и детей: девочка, собирая сухие былинки камыша, плела западню для кузнечиков и, погруженная в это занятие, забывала о своих овцах; мальчик срезал тонкие стебли тростника, прокалывал их узловатые связки, склеивал мягким воском и, нередко до позднего вечера, учился играть на флейте. Они пили вместе вино, молоко, и соединяли в общей трапезе то, что приносили с собою из дому на обед. Скорее ты увидел бы, что овцы и козы пасутся отдельно, чем Дафниса и Хлою - разъединенных.

Повесть Лонга имела более счастливую судьбу, чем многие произведения античной литературы, - она сохранилась полностью в нескольких списках, хранящихся в библиотеках Флоренции и Рима. В средние века она была забыта, но эпоха Возрождения высоко оценила ее, а образцовый перевод на французский язык, выполненный известным филологом и переводчиком Жаком Амио, сразу сделал ее знаменитой; бесчисленные пасторали, наводнившие европейскую литературу на всех языках в XVII и XVIII веках, более тесно примыкали именно к повести Лонга и к буколикам Вергилия, чем к их прототипу - Феокриту. Имена Дафниса и Хлои стали классическими именами пасторали, повторяющимися бесконечное число раз.

Высокую оценку повести Лонга дал Гете (см. И. П. Эккеpман, Разговоры с Гете; записи от 9 и 20 марта 1831 года). «Все это произведение, - сказал Гете, - говорит о высочайшем искусстве и культуре… Надо бы написать целую книгу, чтобы полностью оценить по достоинству все преимущества его. Его полезно читать каждый год, чтобы учиться у него и каждый раз заново чувствовать его красоту».

Перевод «Дафниса и Хлои», сделанный профессором С. П. Кондратьевым по изданию 1856 года, сверен с подлинником по изданию 1934 года и заново отредактирован (для изданий 1958 и 1964 годов; издательство «Художественная литература»).

Примечания - М. Грабарь-Пассек.

ВВЕДЕНИЕ

На Лесбосе охотясь, в роще, нимфам посвященной, зрелище чудесное я увидел, прекраснее всего, что когда-либо видал, картину живописную, повесть о любви. Прекрасна была та роща, деревьями богата, цветами и текучею водой; один родник все деревья и цветы питал. Но еще больше взор радовала картина; являлась она искусства дивным творением, любви изображеньем; так что множество людей, даже чужестранцев, приходили сюда, привлеченные слухом о ней; нимфам они молились, картиной любовались. А на ней можно было вот что увидеть: женщины одни детей рождают, другие их пеленами украшают; дети покинутые, овцы и козы-кормилицы, пастухи-воспитатели, юноша и дева влюбленные, пиратов нападение, врагов вторжение. Много и другого увидел я, и все проникнуто было любовью; и мной, восхищенным, овладело стремленье, с картиной соревнуясь, повесть написать. И, найдя того, кто картину ту мне истолковать сумел, я, много потрудившись, четыре книги написал, в дар Эроту , нимфам и Пану , а всем людям на радость: болящему они на исцеленье, печальному на утешенье, тому, кто любил, напомнят о любви, а кто не любил, того любить научат. Ведь никто любви не избежал и не избегнет, пока есть красота и глаза, чтобы ее видеть. А мне пусть бог даст, разум сохраняя, любовь чужую описать.

КНИГА ПЕРВАЯ

1. Город на Лесбосе есть - Митилена , большой и красивый. Прорезан каналами он, - в них тихо вливается море, - и мостами украшен из белого гладкого камня. Можно подумать, что видишь не город, а остров.

От города этого, стадиях так в двухстах , находилось поместье одного богача; чудесное было именье: зверь в горах, хлеба на полях, лоза на холмах, стада на лугах, и море, на берег набегая, плескалось на мягком песке.

2. Вот в этом-то поместье был козопас по имени Ламон; пася свое стадо, нашел он ребенка, одна из коз его кормила. Была там рядом чаща лесная, густо по низу терном заросшая, и повсюду вился плющ, и нежная росла трава, а на ней лежал ребенок. Сюда постоянно коза ходила, часто из глаз исчезая, и, своего покидая козленка, долгое время с ребенком она оставалась. Подметил Ламон, что она убегает, и пожалел он козленка брошенного; в самый полдень пошел он за ней по следам и видит: коза осторожно переступает, боясь своими копытами ребенку вред причинить, а он, будто пред ним материнская грудь, тянет молоко, обильным потоком струящееся. Дивится, конечно, пастух, ближе подходит и мальчика находит, крупного, красивого и в убранстве, для подкидыша чересчур богатом: покрывало пурпурное, застежка золотая, ножичек с рукояткой из кости слоновой.

3. И сперва задумал было Ламон взять с собой одни только эти приметные знаки ребенка, его ж самого здесь покинуть; но затем устыдился, что козы он даже безжалостней, и, дождавшись ночи, приносит жене своей Миртале и приметные знаки, и ребенка, да и козу приводит. Она изумляется: неужели козы стали рождать детей? И рассказывает он ей все по порядку, как нашел его брошенным, как увидел козой его вскормленным и как стало стыдно ему покинуть ребенка на верную смерть. И она согласилась, что правильно он поступил. Затем они вещи, что были оставлены при ребенке, прячут, ребенка своим признают, кормленье его козе поручают. А чтобы имя у мальчика было таким, какое у пастухов в обычае, они его Дафнисом назвать решили.

4. Уже с тех пор прошло два года, и вот с пастухом по имени Дриас, пасшим стада на соседних лугах, то же самое случилось, на такую же находку он напал, такое же диво увидел. Была там пещера нимф в скале огромной, внутри пустой, снаружи закругленной, самих же нимф изображенья из камня высечены были: ноги босые, руки нагие, кудри вились по плечам, пояс на бедрах, в глазах улыбка, как будто они в хороводе пляшут. Вход в пещеру как раз посредине громадной скалы лежал; бил тут и ключ, ручей текучий образуя; перед пещерой свежий луг простирался, и на нем, влагою питаясь, густая, нежная трава росла. Лежали тут и подойники , и флейты кривые, и свирели, и тростник - обетные дары от пастухов времен минувших.

5. И в эту пещеру нимф одна овца, недавно принесшая ягненка, стала так часто ходить, что не раз думали, будто пропала она совсем. Желая ее наказать и снова слушаться заставить, свил Дриас из прутьев зеленых веревку, скрутил петлю и пошел к скале, чтоб овцу там поймать. Подойдя, увидал он вовсе не то, что ожидал: овца, как нежная мать, подставляет соски с молоком, текущим обильно, а ребенок без плача жадно хватает то за один, то за другой сосок ротиком своим - чистым и свежим, так как овца языком ему очищает лицо, когда он насытится. Девочкой было это дитя, и также лежали с ней рядом приметные знаки: головная повязка с шитьем золотым, золоченые туфельки, браслеты чистого золота.

6. Сочтя, что богами ему послана эта находка, и овцой наученный жалости к ребенку и любовному с ним обращению, он на руки младенца поднимает, в свою суму приметные знаки кладет и молится нимфам, чтоб дали ему счастливо вскормить малютку, себя вручившую их покровительству. И когда пришло время гнать стадо домой, возвращается он в свой двор и жене своей о том, что видел, рассказывает, то, что нашел, показывает, а ей приказывает девочку своей дочкой считать, тайну ее ото всех скрывать, как родное дитя воспитывать. И тотчас Напа (так звали Дриаса жену) матерью стала ребенку, стала его ласкать и любить, как бы боясь в нежности овце уступить. А чтоб все поверили, что это ее дочка, она тоже обычное имя пастушеское ей дает, Хлоей ее назвав.

7. Оба эти ребенка выросли быстро, и красотой заблистали они много ярче, чем дети простых поселян. Уже было Дафнису пятнадцать лет от рожденья, а Хлое столько же, только без двух, когда и Дриас и Ламон в одну ночь такой сон видят. Привиделось им, что нимфы той самой пещеры, в которой источник был и где Дриас нашел ребенка, Дафниса с Хлоей передают мальчику, бойкому и прелестному: за плечами крылья, маленький лук и короткие стрелки в руках. И, коснувшись обоих одною стрелой, велел отныне пасти ему козье стадо, а ей стадо овец.