Дугин А.Г. Название книги: В поисках темного Логоса Дугин темный логос

Сноски

Колесов В.В. Древняя Русь: наследие в слове. Мудрость слова. СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2011.

Трубецкой так описывает их: « Принципы классификации при этом связаны с системой фонем в целом: одномерность или многомерность оппозиции зависит от того, свой-ственно ли то, что является общим у членов данной оппозиции. (…) Принимая во внимание отношения, существующие между членами оппозиций, последние можно подразделить на три типа:

а) Привативными называются оппозиции, один член которых характеризуется наличием, а другой - отсутствием признака, например «звонкий - незвонкий», «назализованный - неназализованный», «лабиализованный - нелабиализованный» и т. д. Член оппозиции, который характеризуется наличием признака, называется «маркированным», а член оппозиции, у которого признак отсутствует - «немаркированным». Этот тип оппозиций исключительно важен для фонологии.

б) Градуальными (ступенчатыми) называются оппозиции, члены которых характеризуются различной степенью или градацией одного и того же признака; например, оппозиция между двумя различными степенями раствора у гласных (ср. нем. u - о, ü - ö, i - е) или между различными степенями высоты тона. Член оппозиции, которому присуще наличие крайней (минимальной или максимальной) степени данного признака, называется крайним или внешним; прочие члены являются средними. Градуальные оппозиции сравнительно редки и не столь важны, как привативные.

в) «Эквиполентными (равнозначными) называются такие оппозиции, оба члена которых логически равноправны, т. е. не являются ни двумя ступенями какого-либо признака, ни утверждением или отрицанием признака. Таковы, например, немецкие р - t, f - k и т. д. Эквиполентные оппозиции - самые частые оппозиции в любом языке». Трубецкой Н.С. Избранные труды по филологии. М., 1987.

Показательно, что лингвист и структуралист Н. Трубецкой строит свою фонологическую теорию языка на выделении таких эквиполентных звуковых/семантических пар - фонем.

Очень показателен философский прием Мартина Хайдеггера, вводящего в свое повествование Geviert, Четверицу, состоящую из двух перекрестных и четко эквиполентных пар (ось люди/боги и ось мир (небо)/земля) вместо любых тринитарных симметрий, что полностью соответствует его критике платонизма. Из этого замечания можно было бы извлечь колоссальные выводы, в том числе и в отношении специфики русской ментальности. См.: Дугин А. Мартин Хайдеггер. Возможность Русской Философии.

У Д. Греймаса фигура «помощника» как позитивного медиатора (adjuvant) симметрично связывается с фигурой «противника» (opposant) как негативного медиатора, который чинит препятствия главному герою. Но обоих Д. Греймас называет «причастниками», т. к. их французские названия - «причастия». См.: Французская семиотика: От структурализма к постструктурализму. М.: ИГ Прогресс, 2000. Это соответствует тройственной грамматической схеме, приводимой В.В. Колесовым, где причастие соотносится с тем, «что посредне». Этьен Сурио соотносит «помощника» с Луной, а «противника» с Марсом, что напоминает нам отдаленно «Театр памяти» Камилло. См.: Йейтс Ф. Искусство памяти. СПб.: Университетская книга, 1997.

Через Византию православная греческая традиция уходила напрямую в греко-римскую Античность со всем ее содержанием, так или иначе транслировавшимся недавно христианизированным восточным славянам.

Основы Евразийства. М.: Арктогея-центр, 2002; Вернадский Г .В. Московское царство. М.: Аграф, 2000; Трубецкой Н.С. Наследие Чингисхана. М.:Аграф, 1999; Дугин А. Геополитика России. М.: Академический проект, 2011.

В церковном искусстве партесное пение и «фряжское» письмо (перспектива) окончательно вытесняют знаменный (унисонный) распев и византийский стиль иконописи (отсутствие перспективы).

Идея того, что в православной традиции образ «совершенного человека» дается в лице Женщины, Девы Богородицы, излагается нами в работе «Метафизика Благой Вести». См.: Дугин А . Метафизика Благой Вести // Дугин А. Абсолютная Родина. М.: Арктогея-Цнтр, 1999.

Raghavendrachar H.N. Dvaita Philosophy and Its Place in the Veda nta. Mysore, 1941; Sharma B.N. (Krishnamurti). A History of Dvaita School of Veda nta and Its Literature. Bombay, 1960–1961. 2 vol.; Shanbhag D.N. Some Problems in Dvaita Philosophy and Their Dialectical Setting. Dharwad, 1982; Puthiadam I. Visnu, the Ever Free: A Study of the Madhva Concept of God. Madurai, 1985.

Corbin H. Le Livre du Glorieux de Jâbir ibn Hayyân (alchimie et archétypes) // Eranos-Jahrbuch, XVIII/1950, Zurich: Rhein-Verlag, 1950.

Dumont L . Essais sur l’individualisme: une perspective anthropologique sur l’ideologie moderne. P.: Editions de Seuil, Paris, 1983.

Sedgwick M. Against the Modern World: traditionalism and the secret intellectual history of the Twentieth century. Oxford: Oxford University Press, 2004.

Nasr H. Islamic Philosophy from its Origin to the Present: Philosophy in the Land of Prophecy. L., 1956.

Heidegger M. Phénoménologie de la mort, fin § 52 et § 53 in: Sein und Zeit (L’être et le temps). Halle am Saale, M. Niemeyer, 1927.

Плотин. Эннеада VI. 4. СПб, 2010. «Итак, это единое сущее всегда пребывает в себе как нераздельное, несмотря на то, что многие существа стремятся к единению с ним. Они стремятся обладать им во всей целости, а не разделять его между собой, и если достигают участия в нем, то участвуют в нем, как в едином целом, насколько бывают к тому способны. Но участвуя в нем, они и не участвуют в том смысле, что оно не становится никогда собственностью ни одного из них. Только таким образом единое истинно-сущее и в себе самом пребывает всецело и во всех тех вещах, в которых открывается его сила; напротив если бы оно не было всегда нераздельным целым, тогда оно не было бы бытием в себе и для себя, тогда и вещи не участвовали бы в его истинном бытии, которого все и всегда жаждут, а участвовали бы в чем-то другом, чего они совсем не желают. (…). Теперь же, если бы то единое существо/мировая душа/ делилось на множество таких существ, из которых каждое вмещало бы в себе всю целость его существа, тогда получалось бы множество /таких же, как оно само/ первых существ, ибо каждое из них порознь было бы в таком разе первым. (…) следует представлять себе положение дела не так, что душа /мировая/ частью в самой себе пребывает, а частью находится в телах, а так, что она всецело пребывает в самой себе и в то же время отражает свой образ во множестве тел /подобно тому, как предмет отражается в зеркале или в воде/: все новое и новое тело, вследствие непосредственной близости повсюду души, получает от нее жизнь, которая доселе в нем не была дана, и обладает этой жизнью точно так же, как обладало ею прежде другое тело /в котором она была/, ибо вовсе не такой создана природа души /мировой/, чтобы такая-то часть ее помещалась в определенном месте и ждала тут тела, в которое ей нужно войти, но эта часть ее, о которой обыкновенно говорится, что она вошла в тело, как прежде этого существовала до вселенной, т. е., в самой себе, так продолжает существовать и теперь после того, как она видимо появилась вот здесь - в этом теле. (…). Конечно, душа /мировая/ сообщает жизнь каждому живому существу и содержит в себе все души и всех духов; она есть бытие единое и вместе бесконечное, она есть сразу и имеет все /живое/; в ней каждое живое существо, будучи от нее отличным, не имеет однако отдельного от нее существования, ибо иначе как она могла бы быть бесконечной? Она содержит в себе все вместе - все жизни, все души, всех духов, но так, что они не отделяются друг от друга границами и очертаниями и вследствие этого представляют одно целое единство. Она обладает жизнью не единичной /в себе замыкающейся/, а бесконечной и вместе единой - единой в том смысле, что она объемлет собой все жизни, которые однако, не смешиваются в ней в одно неразличное единство, хотя истекши из нее, остаются там же, откуда истекли; впрочем правильнее сказать, что они даже не истекали из нее, а всегда в ней пребывают, ибо она не подвержена процессу бывания, рождения, разделения; кажется она разделенной лишь в том, что ее воспринимает, между тем как в ней все от вечности остается одним и тем же; /не она к рождающемуся, а/ все рождающееся к ней приближается, с ней соединяется и ей подчиняется. Но, мы-то, что такое мы сами? Составляем ли мы саму душу /мировую/, или представляем собой лишь то, что приближается к ней и происходит во времени /т. е. тела/? Конечно, нет: прежде, чем последовало это происхождение /телесного/, мы существовали там: одни из нас как человеки, другие как боги, т. е., как чистые души и разумные духи в лоне чистого всеобъемлющего бытия, мы составляли из себя части самого сверхчувственного мира - но части не выделенные, не объемлемые, слитые в одно с единым целым.

Прокл . Платоновская теология / Пер. с древнегреч., сост., статья, примечания, указатели, словарь Л. Ю. Лукомского. СПб.: РХГИ, Летний сад, 2001.

Gehlen A. Der Mensch, seine Natur und seine Stellung in der Welt. Junker und Dünnhaupt. Berlin 1940.

Dumont L. Essais sur l’individualisme: une perspective anthropologique sur l’ideologie moderne. Op. cit.

Фигура и функции Ангела в религиозных и мистических традициях (в первую очередь, в иранском шиизме, суфизме, Ишраке и зороастризме) обстоятельно изучена в трудах Анри Корбена, уделявшего этой теме и градуальной системе оппозиций в целом огромное внимание. К этому же относится и приоритетный интерес Корбена к mundus imaginalis, «промежуточному миру», «малакут», являющегося главной инстанцией в большинстве мистических и инициатических доктрин. См. например: Corbin H. L’imagination créatrice dans le soufisme d’Ibn Arabi. Paris: Flammarion, 1958.

Пропп В.Я. Русский героический эпос. Лабиринт, 2006. См.: также Дугин А. Этносоциология. М.: Академический проект, 2011.

Важнейшее понятие платонизма, описывающее момент соприкосновения с Логосом. Появляется в диалоге Платона «Парменид».

Латинский эквивалент этого понятия «manere», откуда «имманентный», «имманентность», т. е. дословно «постоянно остающийся в».

Св. Максим Исповедник пользуется термином «αντιστροφή». Слово «στροφή» означает «перевод», «поворот», «изгиб».

May G . Schopfung aus Nichts: die Entstehung der Lehre von der ceratio ex nihilo. Berlin-NY: de Gruyter, 1978; Whittaker J. ‘Basilides on the Ineffability of God’, Harv. Theol. Rev. 62 (1969). Р. 367–371.

Ιππόλυτος (Hippolytus). Φιλοσοφούμενα ή κατά πασών αιρέεων έλεγχος. (Philosophumena sive omnium haeresium refutation).

Йейтс Ф. Розенкрейцеровское просвещение. М.: Алетейа; Энигма, 1999; Джордано Бруно и герметическая традиция. М.: Новое литературное обозрение, 2000.

«Зло есть не что иное, как умаление добра, доходящего до полного своего исчезновения». Блаженный Августин . Исповедь, книга 3, 7:36. М., 1992.

Творенiя иже во святыхъ отца нашего Василiя Великаго, Архiепископа Кесарiи Каппадокiйскiя. Томъ II. СПб.: Книгоиздательство П.П. Сойкина, 1911.

Corbin H. L’imagination creatrice et priere creatrice dans le soufisme d’ibn Arabi // Eranos Jahrbuch, 1956. С. 142.

Али, Хасан, Хусейн, Али Зайнул-Абидин, Муххамад Бакир, Джафр Садык, Исмаил (он же Ка’им, Воскреситель).

Али, Хасан, Хусейн, Али Зайнул-Абидин, Муххамад Бакир, Джафр Садык, Муса Казем, Али Реза, Мухаммад Таки, Али Наки, Хасан Аскари и Мухаммад аль-Махди (Воскреситель, Вождь, Доказательство Бога, Ожидаемый).

Хизр, Khidr, дословно «зеленый», классическая фигура суфийской инициации, загадочный наставник Мусы, о котором иносказательно говорится в «Коране». Отождествляется с Илией, играющем аналогичную роль в инициациях каббалистов.

Corbin H. Quiétude et inquiétude de l’âme dans le soufisme de Rûzbehân Baqlî de Shîrâz //Eranos Jahrbuch, 1958. P. 61.

Corbin H. Quiétude et inquiétude de l’âme dans le soufisme de Rûzbehân Baqlî de Shîrâz. Op. cit. C. 85.

Scholem G. Redemtion through the sin/Scholem G. Messianic idea in Judaism. NY: Schoken Books, 1995.

Sedgwick M. Against the Modern World: Traditionalism and the Secret Intellectual History of the Twentieth Century. Oxford: Oxford University Press, 2004.

Йейтс Ф. Искусство памяти. СПб., 1997; Она же . Розенкрейцеровское Просвещение. М.: Алетейа, Энигма, 1999; Она же . Джордано Бруно и герметическая традиция. М.: Новое литературное обозрение, 2000.

Alleau R . De Marx à Guénon: d’une critique «radicale» à une critique «principielle» des societés modernes // Les dossiers H. Paris, 1984.

Порфирий упоминает, что на этом месте уже был когда-то разрушенный в его время город философов, который некоторые идентифицируют как остатки поселения пифагорейцев, а другие видят в нем намеки на школу, основанную Цицероном.

Неплохой обзорной работой является книга: O ’ Meara D.J . Platonopolis. Platonic Political Philosophy in Late Antiquity. Oxford: Clarendon Press, 2003.

Proclus . Commentaire sur le Timee, traduction et notes par A. J. Festugiere, avec le concours de Ch. Mugler et de A. Ph. Segonds. P.: Vrin, 1966–1968, 5 vol.

В политической истории Нового времени это соответствует социальной демократии, социализму и, отчасти, коммунизму.

Творения блаженного Августина, епископа Иппонийского. Ч. 3–5. Киев: Типография И.И. Чолокова, 1905–1910.

Джованни Джентиле . Введение в философию / Пер. с итал., вступ. статья, коммент., указатель А.Л. Зорина. СПб.: Алетейя, 2000.

Латур Б. Нового Времени не было. Эссе по симметричной антропологии. СПб.: Европейский университет в Санкт-Петербурге, 2006.

Шмитт К. Планетарная напряженность между Востоком и Западом / Дугин А. Основы Геополитики. М.: Арктогея-Центр, 2001.

См. Дугин А. Он же . Постфилософия. М.: Евразийское Движение, 2009; Сперанская Н. На Пути к Новой метафизике. М.: Евразийское Движение, 2012.

Karl H. Potter (ed.), Advaita Vedanta up to Sankara and his Pupils: Encyclopedia of Indian Philosophies, vol. 3. Princeton: Princeton University Press, 1981.

Avallon A. Shakti and Shakta. Essays and Adresses on the Tantra Shastra. Madras: Ganesh & Co, 1917.

Gonda J. Four studies in the language of the Veda. Delhi: Disputationes Rheno-Traiectinae. 1959.

О связях Гегеля с эзотерическими организациями см.: Hondt Jacques d". Hegel secret. Recherches sur les sources cachées de la pensée de Hegel. Paris: Epiméthée, l968. Magee G.A. Hegel and the Hermetic Tradition. Ithaca and London, 2001; Idem . Hegel and Mysticism// The CambridgeCompanion to Hegel and 19th Century Philosophy, ed. F.C. Beiser. CUP, 2008.

Hopkins J . Mountain Doctrine: Tibet’s Fundamental Treatise on Other-Emptiness and the Buddha Matrix. London: Snow Lion, 2006.

Oldmeadow H. Traditionalism and the Sophia Perennis //Journeys East: 20th Century Western Encounters with Eastern Religious Traditions. NY:World Wosdom, 2004.

Heiser J.D. Prisci Theologi and the Hermetic Reformation in the Fifteenth Century. L: Repristination Press, 2011.

Мы опираемся в этой работе на издание трудов Шеллинга: Schelling F . W . J . Sämmtliche Werke. 12 Bande. Munich: Beck, 1927–1954.

Day J. Voegelin, Schelling, and the Philosophy of Historical Existence. Columbia; London: University of Missouri Press, 2003.

Heidegger M. Schelling’s Abhandlung über das Wesen der menschlichen Freiheit (1809). Tübingen: Max Niemeyer Verlag, 1971. Мы пользовались находящимся под рукой англий-ским переводом: Heidegger M. Schelling"s Treatise on the Essence of Human Freedom. Athens, Ohio, London: Ohio University Press, 1985.

Corbin H. La Place de Mollâ Ṣadrâ Shîrâzî (OB. 1050/1640) dans la philosophie iranienne // Studia Islamica, No. 18 (1963). pp. 81–113.

См.: Дугин А. Сатана и проблема предшествования // Дугин А. Философия традиционализма. М.: Арктогея, 2002.

См.: Дугин А. Философия Традиционализма. М.: Арктогея, 2002; Он же. Метафизика Благой Вести // Дугин А. Абсолютная Родина. М.: Арктогея-центр, 1998.

Первая причина - предначальная, αἰτία προκταταρκτική, соответствует A=В. Вторая причина - демиургическая, αἰτία δημιουργική, соответствует Сыну, А 2 .

Русские слова «огород» и «город» восходит к тому же индоевропейскому корню и к той же семантической цепочке.

Seidel G.J. Heidegger’s Last God and the Schelling Connection// Laval théologique et philosophique. V. 55. № 1. 1999. Р. 85–98.

См. проблематику «диурна» в топике режимов воображения Ж. Дюрана. Дугин А.Г. Социология воображения. М.: Академический проект, 2010.

Синтема, σύνθεμα, технический термин неоплатонической философии, означающий одновременно символ и синтез , соединение в одно двух разноуровневых вещей или явлений.

О «диайрезисе» и режиме «диурна», являющихся отличительными признаками работы Логоса, см.: Дугин А . Социология воображения.

Dellios R. Mandala: from sacred origins to sovereign affairs in traditional Southeast Asia. Sidney: Bond University Australia, 2110.

См.: Мамлеев Ю. Судьба бытия // Unio mistica. М., Терра, 1997; Джемаль Г. Ориентация Север // Джемаль Г. Революция пророков. М.:Ультракультура, 2003; Головин Е. Приближение к Снежной Королеве. М.: Арктогея-Центр, 2003; Дугин А. Радикальный Субъект и его дубль. М.: Евразийское Движение, 2009; Он же. Философия традиционализма. М.: Арктогея, 2002; Он же. Постфилософия. М.: Евразийское движение, 2009.

Обычно выделяют 13 направлений японского буддизма: 1) Хоссо -сю (яп. 法ﬂ”宗) - философская школа традиции йогачаров , появилась в период Нара ; 2) Кэгон -сю (яп. 華厳宗) - философская школа, рассматривающая мир феноменов как единое целое, происходит от одноимённой китайской школы Хуаянь , появилась в период Нара ; 3) Риссю (яп. 律宗) - монашеская школа винаи , появилась в период Нара ; 4) Сингон -сю (яп. 真言宗) - тантрическая школаж 5) Риндзай -сю (яп. 臨済宗) - самая старая дзэнская школа, особенно популярная среди самураев, делится на множество подшкол; 6) Сото-сю (яп. 曹‘吝Û) - дзэнская школа, популярная среди широких масс; 7) Обаку -сю (яп. 黄檗宗) - синкретическая школа, сочетающая дзэн и амидаизм ; 8) Тэндай -сю (яп. 天台宗) - синкретическая школа, переводится как «опора небес», долгое время лидирующая при дворе, известная также участием в бурных вооружённых конфликтах, сочетающая элементы многих учений и элементы тантризма , дала начало амидаистским школам и Нитирэн -сю; 9) Юдзу-нэмбуцу -сю (яп. 融通“仏뤘Û) - амидаисткая школа, выросшая из Тэндай -сю; 10) Дзёдо -сю (яп. 浄土宗) - самая старая амидаистская школа ; 11) Дзёдо-синсю - (яп. 浄土真宗) - наиболее популярная амидаистская школа ; 12) Дзисю (яп. 時宗) - амидаистская школа , выросшая из Дзёдо -сю; 13) Нитирэн -сю (яп. 日蓮宗) - школа Лотосовой Сутры, выросшая из Тэндай -сю, очень социально активная, разделённая на много подшкол.

Suzuki. An Introduction to Zen Buddhism. Kyoto: Eastern Buddhist Soc., 1934; Idem. The Zen Doctrine of No-Mind. London: Rider & Company, 1949; Idem . Manual of Zen Buddhism. Kyoto: Eastern Buddhist Soc. 1934; Idem . Essays in Zen Buddhism: First Series. New York: Grove Press, 1927; Idem . Essays in Zen Buddhism: Second Series. New York: Samuel Weiser, Inc., 1933; Idem . Essays in Zen Buddhism: Third Series. York Beach, Maine: Samuel Weiser, Inc., 1934.

Nishida K. Last Writings: Nothingness and the Religious Worldview. Honolulu: University of Hawaii Press, 1987; Idem . Intelligibility and the Philosophy of Nothingness. Honolulu: East-West Center Press, 1958.

Nishida K. Intelligibility and the Philosophy of Nothingness. Honolulu: East-West Center Press, 1958. С. 137.

Nishida K. A religious view of the world // Japanese Philosophy. A sourcebook. Ed. by Heisig W., Kasulis Th., Maraldo J. Honolulu: University of Hawai’I Press, 2011. P. 662.

Heisig J.W. Philosophers of Nothingness: An Essay on the Kyoto School. Honolulu: University of Hawaii Press, 2001. С. 121.

Nishitani K. Kongen-teki shutaisei no tetsugaku. (The philosophy of Radical Subjectivity). Kyoto, 1938.

Nishitani Keiji chosakushû , Tokyo: Sôbunsha, 1986–95. V. XI, C. 243.

«И если бы Господь не сократил тех дней, то не спаслась бы никакая плоть; но ради избранных, которых Он избрал, сократил те дни». (Марк 13:20)

«А имя Уран, так же, как Урания, прекрасно выражает "взгляд вверх", который Гермоген, по словам людей, изучающих небесные явления, сохраняет в чистоте человеческий ум. По небу и дано правильно имя Урану». Платон . Кратил // Платон. Собрание сочинений: В 4 т. М.: Мысль, 1994.

Дугин А. Anima stante et non cadente // Эвола Ю. Абстрактное искусство. М.: Евразийское Движение, 2012.

«Но однажды, в пору более сильную, нежели эта трухлявая, сомневающаяся в себе современность, он-таки придет, человек-искупитель, человек великой любви и презрения, зиждительный дух, чья насущная сила вечно гонит его из всякой посторонности и поту-сторонности, чье одиночество превратно толкуется людьми, словно оно было бы бегством от действительности - тогда как оно есть лишь погружение, захоронение, запропащение в действительность, дабы, выйдя снова на свет, он принес бы с собой искупление этой дей-ствительности: искупление проклятия, наложенного на нее прежним идеалом. Этот человек будущего, который избавит нас как от прежнего идеала, так и от того, что должно было вырасти из него, от великого отвращения, от воли к Ничто, от нигилизма, этот бой полуден-ного часа и великого решения, наново освобождающий волю, возвращающий земле ее цель, а человеку его надежду, этот антихрист и антинигилист, этот победитель Бога и Ничто - он-таки придет однажды». Ницше Ф. К генеалогии морали // Ф. Ницше. Сочинения: В 2 т. М.: Мысль, 1996. Т. 2. С. 471.

В современной поэзии (прежде всего у т. н. «проклятых поэтов», немецких романтиков, Ш. Бодлера, А. Рембо, С. Малларме, Лотреамона, А.Ч. Суинберна, О. Уайльда, Ф. Пессоа, Г. Тракля, Э. Паунда, Г. Бенна и у некоторых других авторов) можно встретить аллюзии на фигуру Радикального Субъекта. Это проявляется в их полном отторжении от окружающей среды, в фундаментальном неприятии «настоящего», но при этом они не призывают ни к улучшению этого мира (прогрессу), ни к возврату в прошлое (к консерватизму). Они пытаются нащупать какую-то иную позицию, не поддающуюся прямолинейному схватыванию и внятной артикуляции. Часто они говорят о ней «косноязычно» - системами сложных и мало понятных им самим образов. Но из этих фрагментов, если подойти к их герменевтике с позиций Новой Метафизики, можно вывести много фундаментальных заключений.

В немонотеистических традициях также можно найти определенные соответствия. Так, в индуизме сходные мотивы мы можем обнаружить в некоторых направлениях тантрического шиваизма - например, в кругах капаликов и агхори, а также в теориях кашмирских абхеда-шайва. Истории об агхори и их практиках (ночевки на кладбищах, поедание человеческих трупов, общение с низшими демонами и т. д.) подчеркивают состояния радикальных аскетов, нисходящих ко дну проявления для демонстрации полной бесстрастности и непричастности ни к чему высшего Начала (Шивы или его Шакти), которое они реализовали в себе, с которым полностью отождествились. Здесь уместно привести высказывание: «чистому все чисто». См.: Послание святого апостола Павла к Титу (1:15).

Образ Илии-посвятителя поэтически описан в романе Г. Майринка «Зеленый лик» (Густав Майринк . Зеленый лик. Майстер Леонгард. М.: Энигма, 2004). Ю. Эвола высоко ценил книги Майринка, тогда как Рене Генон полагал, что в этом романе происходит «контр-инициатическое» смешение позитивной фигуры ортодоксального эзотеризма Илии с негативной фигурой «вечного жида». В принципе, указанная Геноном двусмысленность характерна для всей серии рискованных сюжетов, так или иначе связанных с фигурой Радикального Субъекта. По этому поводу подробнее см.: Дугин А. Радикальный Субъект и его дубль.

Отто Р. Священное. Об иррациональном в идее божественного и его соотношении с рациональным. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2008.

Головин Е.В. Артюр Рембо и неоплатоническая традиция / Головин Е.В. Приближение к Снежной Королеве. С. 309.

Е. Головин придерживался порядка гипотез, на котором настаивал А. Лосев и который состоял из 8 гипотез - первые четыре относились к утвержденному единому, вторые четыре - ко многому.

Это термин Головин понимает радикально иначе, нежели А. Бергсон и тем более К. Поппер, т. к. неоплатоническая, аристократическая и антипрогрессистская философия Головина не имеет ничего общего с либерализмом Поппера, равно как и с эгалитаристской «горизонтальной» мистикой эволюциониста Бергсона.

Головин Е.В. Запад как предвестие Востока / Головин Е.В. Веселая наука (протоколы совещаний). С. 167.

Намек на то, что находится на дальнем пределе «философского плавания», на том конце режима воды, дан в известной песне Евгения Головина, насыщенной символизмом философского золота в сочетании с разнообразными водными мотивами:

«Вот перед нами лежит голубой Эльдорадо.

И всего только надо

Опустить паруса.

Здесь мы в блаженной истоме утонем;

Подставляя ладони

Золотому дождю».

Головин Е.В. Голубой Эльдорадо // Головин Е.В. Сумрачный каприз. С. 16.

Неоплатоники использовали термин «синтема», σύνθημα, - «сочетание; нечто, состоящее из двух и более разноуровневых элементов, сведенных в одно» - в том смысле, в каком позднее стал использоваться термин «символ», σύμβολον.

См. Дугин А. Социология воображения. М.: Академический проект, 2010. В этой работе разбираются соотношения между риторическими фигурами речи и режимами воображения на основании теорий Ж. Дюрана.

Головин Е. Артюр Рембо и открытая герметика (две гипотезы) // Головин Е.В. Приближение к Снежной Королеве. С. 277–305.

Сочетание «открытая герметика» есть аллюзия на то, что само понятие «герметизм» стало означать «скрытый», «закрытый», «тайный», «недоступный», т. е. нечто прямо противоположное «открытости». В этом же смысле следует понимать название книги известного алхимического автора Иренея Филалета «Открытый вход в закрытый дворец короля», обращаться к которому очень любил Головин. Philalethes Eirenaeus. Introitus Apertus ad Occlusum Regis Palatium // Manget J.J. Bibliotlieca chemica curiosa. Geneva, 1702.

Дугин А.Г.

В поисках темного Логоса (философско-богословские очерки)

М.: Академический Проект, 2013. - 515 с.
Серия Gaudeamus
ISBN 978-5-8291-1426-8
Формат: PDF 6 Мб

Качество: сканированные страницы + текстовый слой
Язык: русский

В новой книге современного русского философа, социолога и политолога А.Г. Дугина разбираются модели мышления, альтернативные тем, которые стали восприниматься как нечто «универсальное» в ходе становления западноевропейской философской и богословской традиции. Автор показывает, что возможны иные формы Логоса, основанные на методах упорядочивания логических оппозиций, отличных от типичных форм классического европейского мышления. Для выяснения структур этого «темного» (или «дионисийского») Логоса автор привлекает обширный материал религиозных, богословских, философских, мистических, политических и социальных учений (от Платона и христианства до Хайдеггера и «философии хаоса»). Возрождение русской философии, согласно автору, должно начаться с поиска именно этой неочевидной и ускользающей от прямолинейного, «лобового» анализа реальности нового Логоса.
Для широкого круга читателей и, в частности, студентов-гуманитариев, философов, социологов, политологов, культурологов, теологов.

ЧАСТЬ 3. ОТКРЫТЫЙ ПЛАТОНИЗМ
доплатоники. сакральное мышление в философии досократиков 115
вертикальная топика философии платона 146
недуальный платннизм: поэтические структуры в системах неоплатоников 159
вызов василида (дуальный платонизм, пневматика и сотериология гностика василида) 175
христианин и платонизм: выяснение пропорций 191
платонизм в исламе 206
каббала и неоплатонизм 230
традиционализм как теория: софия, платон и событие 238
платонополис (философия политики платона и платоников) 249

ЧАСТЬ 4. НЕГАТИВНЫЙ ДУХ И ТАЙНА URGRUND
деконструкция гегеля 287
шеллинг: динамический бог и иероистория 320

ЧАСТЬ 5. ЛОГОС И ЕГО ДУБЛЬ
мыслящий хаос и «другое начало» философии 353
галлюцинация и ее структуры (к деконструкции конца света) 362
преодоление модерна с опорой на философию дзэн (о киотской школе китаро нисиды) 376
радикальный субъект и метафизика боли 394
философия воды евгения головина 408
последний бог (мартин хайдеггер и эсхатологический проект альтернативного логоса) 445
логос диониса 483

Автор книги:

Описание книги

В поисках темного логоса» – это итог мысли относительно теологии и разновидностей теологической мысли, относительно базовых проблем в философии, мысли о Логосе как о праотце любого философствования, любой интеллектуальной системы, о судьбе этого логоса, о его кризисе в современном мире, о его обоснованности, претензии на эксклюзивизм, исключительность, или, наоборот, возможности поиска ему альтернативы в каких-то других сферах. Возможно ли существование наряду с главным логосом, или, по крайней мере, наряду с тем логосом, который выдает себя за нечто единственное и абсолютно безальтернативное, других логосов? Является ли Логос западноевропейской цивилизации и культуры единственным или наряду с ним существуют другие логосы, организованные иначе? Может ли существовать философия хаоса? Как она проявляется мифе, в сфере рассудка? Как она связана с эсхатологией, с философией? Где место русской философии и может ли существовать русский логос? Все эти вопросы так или иначе я осмысляю в моей последней книге «В поисках темного логоса». Чтобы никого не пугать и не интриговать, скажу, что термин этот для Логоса выбран совершенно условно. «Темный» я противопоставляю «Светлому» , то есть общепринятому, который в своей банальности и самоочевидности сегодня стерся до такой степени, что мы сегодня его просто не фиксируем как нечто самостоятельное. Этот переиспользованный Логос, Логос растраченный, истершийся, действительно остающийся «Светлым», самоочевидным, совпадающим и с банальным сознанием, и с попытками преодолеть эти банальности (на самом деле, и то и другое), более не фасцинирует нас. Поэтому кризис этого «Светлого» Логоса очевиден.

Гераклит (544-483 гг. до н.э.) , "плачущий философ", или "темный", - один из самых авторитетных мыслителей Античности. Он оставил после себя сочинение, которое и по сей день рождает споры относительно своей формы и содержания. Уже с самых древних времен о нем сложилось мнение как о человеконенавистнике, презирающем всех и ни во что ни ставящем общепризнанных мудрецов. Диоген Лаэртский сообщает, что Сократ, когда его спросили, что он думает о сочинении Гераклита, ответил: "Что я понял - прекрасно; чего не понял, наверное, тоже; только, право, для такой книги нужно быть делосским ныряльщиком" .

Мысли Гераклита дошли до нас в весьма необычной форме - это собрание кратких изречений, порядок которых может быть установлен лишь гипотетически. Возникает вопрос о том, что перед нами - разрозненные фрагменты некогда цельного сочинения или все сочинение, написанное в форме афоризмов, так называемых гном . Однозначного ответа этот вопрос нe получил и, видимо, не получит. Впрочем, язык, ритмическая структура, энигматический стиль высказывания говорят скорее в пользу изначально гномического характера сочинения Гераклита.

В толковании философии Гераклита в настоящее время конкурируют две традиции. Первая из них восходит еще к Платону, а позднее была закреплена авторитетом Гегеля. Приверженцы этой традиции толкования акцентируют свое внимание на тех гномах Гераклита, в которых преобладает мысль об изменчивости, текучести и непостоянстве всего сущего, о противоположностях, пребывающих в состоянии вечного конфликта. Другая традиция, хотя и не может похвастаться столь длинной историей - она оформилась лишь в XX в., - заслуживает не менее внимательного отношения, так как она не ограничивается содержательной стороной "темных" изречений Гераклита, но рассматривает его тексты в их формально-содержательной целостности, уделяя внимание их стилистическим, языковым и ритмическим особенностям. В результате такого рода герменевтической работы оформился новый, весьма неожиданный, а в чем-то даже противостоящий первой традиции взгляд на философское творчество Гераклита .

Давайте, однако, обратимся к словам самого Гераклита, ибо ничто не заменит непосредственного общения с текстом (пусть даже и в переводе). Все авторитетные издания изречений Гераклита Эфесского открываются следующими словами:

Эту-вот Речь (logos) сущую вечно люди не понимают и прежде, чем выслушать [ее], и выслушав однажды. Ибо, хотя все [люди] сталкиваются напрямую с этой-вот Речью (logos), они подобны незнающим [ее], даром, что узнают на опыте [точно] такие слова и вещи, какие описываю я, разделяя [их] согласно природе и высказывая [их] так, как они есть.

В параграфе 1.3 мы уже прояснили семантику слова logos и здесь повторяться не будем. Последуем же за словами мудреца.

Логос - это ключевое понятие философии Гераклита. Приведенная выше цитата позволяет сделать важнейшие выводы относительно того, как следует понимать Логос в его философской системе. Во-первых, он "этот-вот", что следует понимать буквально, - то слово, та речь, которая последует далее. Однако тут же Гераклит заставляет нас перейти из плана вербального в план экзистенциальный: оказывается, что этот-вот Логос - "сущий вечно" (aei on -" aion - зон, вечность). И хотя он сущий вечно, люди его не понимают, несмотря на то, что сталкиваются с ним непосредственно в опыте, причем опыт людей - тот же, что и опыт Гераклита, который высказывает все, как оно есть , и разделяет согласно природе. Таким образом, Логос, каким его нам представляет Гераклит:

1) существует вечно и никуда не скрывается (с ним все и всегда имеют дело в непосредственном опыте);
2) может быть понят, постигнут умом (хотя многие просто не в состоянии постичь его);
3) может быть высказан, выражен в слове (как это и делает сам Гераклит).

Таким образом, Логос, как следует из семантики этого слова, объединяет в себе три плана: экзистенциальный (план существования), интеллигибельный (план умопостижения) и вербальный (план словесного выражения). А раз так, то сама форма выражения Логоса должна воплощать в себе - и воплощает - все три плана. Выше мы уже говорили о стилистических особенностях изречений Гераклита, которые иллюстрируют собою реальное положение дел: Логос как основание мировой гармонии даст о себе знать в фонетическом и ритмическом строе изречений Гераклита.

Чтобы не оставаться голословными, приведем некоторые примеры значимой игры слов и созвучий в текстах философа. Гераклит учит: "Кто намерен говорить с умом (xуn noо), те должны крепко опираться на общее (хуnoо ) для всех, как граждане полиса - на закон, и даже гораздо крепче" . Или произносит парадоксальное: "Луку имя - “жизнь”, а дело - смерть" . Чтобы понять, о чем говорит Гераклит этой фразой, не обойтись без филологического комментария. Лук по-гречески - bios; будучи оружием, лук несет смерть, но слово, обозначающее лук, гомологично (графически и фонетически - отличается только по месту ударения) слову, обозначающему жизнь, - bios. Гераклит словно говорит нам, что кажущееся разным, далеким и даже противоположным на деле есть одно, но за многообразием проявлений сущего люди не умеют увидеть и услышать единый Логос, "они не понимают, как враждебное находится в согласии с собой: перевернутое соединение (гармония), как лука и лиры" . Поэтому и речь самого Гераклита характеризуется четкой ритмической формой и созвучиями. Философ, заставляя внимательного слушателя или читателя замечать многочисленные ассонансы, аллитерации, синтаксический параллелизм, противопоставления, словно даст нам понять, что его речь - не просто речь о Логосе, но сама всей своей структурой выражает Логос. "Слушая не меня, но сам ГЛАгол, в том есть мудрое, чтоб соГЛАситься, что оно одно знает все", - учит Гераклит.

Логос, гармония, единое, природа скрываются за разнообразием и множеством, как лес скрывается за деревьями. Однако справедливо и обратное - тайная гармония сильнее явной, она удерживает все сущее и раскрывается внимательному наблюдателю, имеющему ум (nous), подобно тому, как в тексте, состоящем из множества слов, порядок которых отнюдь не случаен, обнаруживается единый смысл, незримый, но подчиняющий себе все многообразие лексических и синтаксических средств.

В гeраклитовском Логосе ярко отражается греческое понимание истины. Истина как aletheia одновременно и явлена, и сокрыта: с ней все имеют дело, но не замечают ее; то, что непосредственно дано человеку в опыте, оказывается самым сложным для понимания. Обнаружение истины превращается в ее поиск, который требует особого усилия и даже мужества со стороны ищущего. Примером такого мужества на все времена останется Сократ, а его ученик Платон будет учить искусству обращения к истине. Пока же, в философии Гераклита, мы имеем дело с пророческим типом мудрости: Гераклит, подобно пророку, наделенному даром прозревать истину, изрекает ее, и только тот, кто способен настроиться на тот же лад, может понять смысл изречений Гераклита.

Итак, чтобы увидеть скрытое единство всего сущего, требуется особая мудрость, ибо многознание, как замечает Гераклит, не учит иметь ум. Речь идет о созерцательной мудрости, подобной той, какой мудро божество: "Для бога все прекрасно и справедливо, люди же одно признали несправедливым, другое - справедливым" . Подлинный мудрец должен понимать, что день и ночь суть одно, "из всего - одно, из одного - все" .

Все разумные люди разумны одинаково и принадлежат одному и тому же единому космосу, а "этот космос, один и тот же для всех, не создал никто из богов, никто из людей, но он всегда был, есть и будет вечно живой огонь, мерно возгорающийся, мерно угасающий" .

У Гераклита есть ряд изречений, которые заставляют предположить, что основополагающей природной стихией он считает огонь (руr). Свидетельством тому оказывается не только вышеприведенное изречение, но, например, и такое: "Все когда-то становится огнем. / Огонь когда-то становится всем" . Космос-Огонь подобен объединяющему всех живому очагу, согревающему и дающему свет. В мерном движении огонь, то возгораясь, то угасая, всегда остается самим собой.

А как же понимает Гераклит движение ? Начнем с того, что отметим: традиционно приписываемые Гeраклиту изречения "Все течет" и "Дважды нельзя войти в одну и ту же реку" являются парафразами и вольными интерпретациями и самому Гераклиту не принадлежат. Однако и среди тех изречений, авторство которых действительно принадлежит Гераклиту, немало таких, где говорится об изменении, переходе из одного состояния в другое. Принимая во внимание сказанное выше, нетрудно ответить на поставленный вопрос: изменения, происходящие вокруг, фиксирует наш обыденный опыт, отмечая во всем подвижность, множественность и разнообразие. Однако мудрость в том, чтобы видеть все как одно.

Отметим и еще один парадокс философии Гераклита, которая окажет влияние на развитие позднейшей мысли. Гераклит утверждает, что "война (polemos ) - отец всех, царь всех: одних она объявляет богами, других - людьми, одних творит рабами, других - свободными", "война общепринята" и "вражда - обычный порядок вещей (dike ), и что все возникает через вражду и заимообразно" . Война и вражда вносят различие в сущее, а значит, являются принципом множества и различия - именно того, что воспринимает человек в каждодневном опыте. Однако следует иметь в виду, что процесс различения с необходимостью полагает процесс отождествления. Как связаны эти, казалось бы, разнонаправленные процессы, мы скоро увидим, когда поведем речь об Эмпедокле.

Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. С. 110.
Гнома (греч., gnome) - мудрое изречение.
Энигма (греч. ainigma) - загадка, намек, загадочная речь.
Значительный вклад в дело прояснения ранее не выявленных смыслов изречений Гераклита внесли такие историки мысли, как А. В. Ахутин (монография "Античные начала философии"), Ж. Бофре (статья "Гераклит и Парменид"), С. Н. Муравьев (новое и самое полное издание наследия Гераклита с комментариями и переводами).

Полтора года назад вышла моя книга: «В поисках темного логоса», которую я рассматриваю как сумму философских размышлений, начавшихся более 20 лет назад и прошедших целый ряд стадий. «В поисках темного логоса» – это итог мысли относительно теологии и разновидностей теологической мысли, относительно базовых проблем в философии, мысли о Логосе как о праотце любого философствования, любой интеллектуальной системы, о судьбе этого логоса, о его кризисе в современном мире, о его обоснованности, претензии на эксклюзивизм, исключительность, или, наоборот, возможности поиска ему альтернативы в каких-то других сферах. Возможно ли существование наряду с главным логосом, или, по крайней мере, наряду с тем логосом, который выдает себя за нечто единственное и абсолютно безальтернативное, других логосов? Является ли Логос западноевропейской цивилизации и культуры единственным или наряду с ним существуют другие логосы, организованные иначе? Может ли существовать философия хаоса? Как она проявляется мифе, в сфере рассудка? Как она связана с эсхатологией, с философией? Где место русской философии и может ли существовать русский логос? Все эти вопросы так или иначе я осмысляю в моей последней книге «В поисках темного логоса». Чтобы никого не пугать и не интриговать, скажу, что термин этот для Логоса выбран совершенно условно. «Темный» я противопоставляю «Светлому» , то есть общепринятому, который в своей банальности и самоочевидности сегодня стерся до такой степени, что мы сегодня его просто не фиксируем как нечто самостоятельное. Этот переиспользованный Логос, Логос растраченный, истершийся, действительно остающийся «Светлым», самоочевидным, совпадающим и с банальным сознанием, и с попытками преодолеть эти банальности (на самом деле, и то и другое), более не фасцинирует нас. Поэтому кризис этого «Светлого» Логоса очевиден.
Существует еще то, что называется «Черным Логосом», «Логосом Кибелы» как его альтернативы. Этот Логос нас пытается настичь, разрушая структуры рационального мышления, свойственные привычной нам цивилизации. И где-то между этими двумя полюсами – между Светлым Логосом, доживающим свои последние деньки, и наступлением Черного Логоса и просто абсолютного Хаоса - я полагаю Темный Логос: не Светлый и не Черный, но находящийся в промежутке.

Пытаясь описать этот Темный Логос, я, наверное, закономерно прихожу к фигуре Диониса, и определяю этот Темный Логос как дионисийский Логос, который, с одной стороны, родственен Аполлону (не случайно Дионис захоронен в Дельфах, у подножия святилища Аполлона), а с другой - Темной Матери Кибеле, черному материальному Логосу: ведь Кибела исцеляет Диониса от безумия, по одной из версий мифа. И Логос Диониса, который растянут между чистым мышлением и чистым безумием – вот что мне представляется наиболее интересным и вот что я исследую в этой книге.

Конечно в подобного рода расследовании следов Темного Логоса я проходил через различные религиозные, философские, мистические и богословские учения - от Платона и Плотина, которым я посвящаю целый большой раздел книги, до Мартина Хайдеггера, Ницше, японского философа Китаро Нисиды, Шеллинга и Гегеля.

Речь идет о довольно разнообразном философском путешествии по разным эпохам и континентам, философским и богословским системам и по современным представителям кризисной и посткризисной проблематики в философии. Всему этому и посвящается работа «В поисках Темного Логоса».

Дугин А.Г. Название книги: В поисках темного Логоса Дугин темный логос

ОГЛАВЛЕНИЕ

Автор книги: